Мы знаем Сокольники такими, какими видим их ежедневно. А тем, кто здесь не бывал, приходится доверяться взгляду художника – живописца, режиссера, фотографа или писателя — а авторитет писателя у нас всегда был очень высок. Пусть и нам расскажут мастера художественного слова – какими они видели Сокольники и что для них наш район значил в разные времена.

Но пересказать все написанное Сокольниках – задача непосильная. Мы ограничимся лишь тем, что содержит русская художественная проза, то есть жанровая литература, в которой есть вымысел, сюжет и герои. Оставим в стороне мемуары, путеводители, исторические описания, песни и стихи – а рассмотрим небольшой по объему, но знакомый по школе, по любимым книгам и по  экранизациям пласт литературы.

Начнем с начала – а что было, когда еще ничего не было? Когда не шумел вокруг город, не звенели трамваи, когда Сокольники еще не обросли даже модными дачками? Отвечает Лев Николаевич Толстой – был сосновый лес  и единственная через него дорога, так что дуэлянты договорились просто: завтра в Сокольниках, и наутро Пьер Безухов, до этого в жизни не державший пистолета, без труда нашел Долохова на небольшой полянке среди сосен, покрытой истаявшим от оттепели снегом, шагах в 80-ти от дороги, на беду противнику да и себе не в радость.

Слайд 2

Но это – только начало второго тома Войны и Мира, а всего томов, как мы помним, четыре. В третьем, это уже шестью годам позже, содержится другой эпизод: московский главнокомандующий  Ростопчин перед вступлением французов в Москву едет в коляске со своей дачи через Сокольничье поле, а наперерез ему бежит один из выпущенных из Преображенской больницы умалишенных. Толстой не придумывал подобные детали, а опирался на надежные источники – о выпущенных на волю сумасшедших  упоминается в мемуарах французских офицеров.

У кого из русских классиков можно искать упоминание о Сокольниках? Разумеется, у тех, что писали о Москве – то есть не у Гоголя, не у Тургенева и не у Достоевского. Зато у знатока московского купеческого быта Александра Николаевича Островского наш район отмечен во многих пьесах – от самой ранней до самых поздних, не исключая и наиболее значимых – «Свои люди – сочтемся» и «На всякого мудреца довольно простоты». Именно в Сокольники, на наши знаменитые летние гулянья у него устремлены помыслы купчих и особенно купеческих дочерей. Там они знакомятся с кавалерами, там демонстрируют новые наряды. Вот Олимпиада Самсоновна: «А мне новую мантелью принесли, вот мы бы с вами в пятницу и поехали в Сокольники». Апполинария Панфиловна своей неосведомленной собеседнице: «Да, уж нынче таких антиков немного, чтоб Сокольников не знать». Или вот, Марья Антиповна: «Вот уж и лето проходит, а ты сиди в четырех стенах. Что ж,  не пускайте! запирайте на замок! тиранствуйте! А мы  с  сестрицей  отпросимся ко всенощной в монастырь, разоденемся, а сами в парк  отличимся  либо  в Сокольники». Обратим внимание на разделение «в парк или в Сокольники». Парк – это Петровский парк у нынешнего метро Динамо, тогдашнее место гуляния аристократов. А в Сокольниках гуляют в роще, более простонародно и бесхитростно, и купцам это милее.

Слайд3

Между прочим, само сокольническое гуляние в художественной литературе практически не описано. В мемуарах, путеводителях – сколько угодно, а в сюжетных книгах – нет. Редкое исключение – рассказ «Сокольницкая идиллия» в книге «Очерки Москвы», подписанной «Н.Скавронский» — на самом деле ее автора звали Александр Сергеевич Ушаков. Книга в первых частях содержит и статистическое описание Сокольников, и колоритный анализ гуляния – но мы договорились их сейчас не рассматривать. А «Сокольницкая идиллия» начинается как произведение романтического жанра – про любовь немолодого дачника к юной торговке-самоварнице на гулянии, а заканчивается не то как детектив, не то в духе модного тогда критического реализма. Рассказ интересен тем, что в нем представлены не только лицевая сторона гуляния, но и его бытовые, не всегда простые моменты.

Еще одной достопримечательностью Сокольников тех времен, о которой знала и говорила вся Москва, был пациент Преображенского дома умалишенных Иван Яковлевич Корейша. В народе, особенно в купеческой среде, он почитался блаженным, провидцем и заступником. Это хорошо описано у того же Островского: например, в «Женитьбе Бальзаминова» мать жениха восклицает: «…Солидные-то люди, которые себе добра-то желают, за всякой малостью ездят к Ивану Яковличу, в сумасшедший дом, спрашиваться; а мы такое важное дело да без совета сделаем!». Разумеется, прогрессивные писатели издевались над этим обычаем как могли; у Лескова, Николая Семеновича, есть юмористический рассказ «Маленькая ошибка». Купчиха никакого дела не начинала, не спросившись у чудотворца Ивана Яковлевича. Сначала, бывало, сходит к нему в сумасшедший дом и посоветуется, а потом попросит его, чтобы за её дело молился. Как-то отправилась она к нему просить о даровании ребеночка своей старшей дочери, да и оставила записочку, чтоб он молиться о том не забывал. Просьба исполнилась, но как-то странно –понесла не старшая замужняя дочь, за которую было прошено, а младшая, незамужняя. Стали разбираться – оказалось, в записочку ошибкою не то имя вписали. Писатель действительно довольно смешно описывает восприятие этого события всей купеческой семьей.

Слайд4

Купцы в Сокольниках не селились и дач не снимали, а лишь были завсегдатаями гуляний. Дачи в Сокольниках были в моде в среде среднего чиновничества и верхов городской интеллигенции. Этот мир начал формироваться во второй четверти  XIX столетия, что тут же нашло отражение в рассказе «Сокольницкий сад» Михаила Петровича Погодина, более известного не как писатель, а как издатель, историк и коллекционер. Там, конечно, больше про любовь, чем про Сокольники, но романтично описаны и первые дачи, и окружавший их в ту пору сельский пейзаж с непременным пастушьим рожком. Певцом позднего периода сокольнических дач – конца позапрошлого века – был Антон Павлович Чехов. У него дачи – это край обетованный вне времени и пространства, где герои пытаются укрыться от забот и от тоски. Но от чеховской тоски, конечно, спрятаться нигде не получается. Тем не менее, полезные сведения можно почерпнуть и из Чехова – например, в повести «Три года» герои на траве недалеко от Ярославской железной дороги дожидаются шестичасового дачного поезда, чтобы возвратиться на дачу пить чай.

Слайд 5

У Чехова есть и ранний рассказ «На гулянье в Сокольниках», открывающийся такой сценой: «День 1 мая клонился к вечеру. Шепот сокольницких сосен и пение птиц заглушены шумом экипажей, говором и музыкой. Гулянье в разгаре. За одним из чайных столов Старого Гулянья сидит парочка: мужчина в лоснящемся цилиндре и дама в голубой шляпке. Пред ними на столе кипящий самовар, пустая водочная бутылка, чашки, рюмки, порезанная колбаса, апельсинные корки и проч. Мужчина пьян жестоко, сосредоточенно глядит на апельсинную корку и бессмысленно улыбается». Далее следует описание пьяной сцены между сожителями, ничего полезного и тем более веселого из нее читатель уже не почерпнет. Чехов в конце жизни, составляя свое собрание сочинений, исключил из него этот рассказ.

Пришли иные времена, Сокольники застроились, заселились совсем другими людьми с другими проблемами, и новая жизнь вращалась уже совсем не вокруг гуляния в роще. Сказать, что первые советские писатели вовсе забыли про них, нельзя – так, герой «Собачьего сердца» Михаила Афанасьевича Булгакова, пес Шарик еще до своего перерождения, вспоминает о летних Сокольниках как рае земном, где можно найти колбасных обрезков и нализаться промасленной бумаги. У драматурга Алексея Арбузова Таня, героиня одноименной пьесы, в зимних Сокольниках на лыжной прогулке теряется, и выручает ее только близкий звон трамвая. Однако знак времени — тюрьма Матросская тишина, про которую как-то молчали писатели предыдущего столетия, теперь фигурирует в названиях сразу нескольких литературных произведений. А мастер подлинно большого таланта – Александр Исаевич Солженицын – в романе «В круге первом» нашу тюрьму упоминает лишь мельком, зато подробно описывает быт соседнего студенческого общежития (в здании матросской богадельни, ныне академии приборостроения). Аспирантки, соседки по комнате жены главного героя, одновременно борются с нищетой, экономя гривенник на проезде до метро, переделывают диссертации под каждое колебание линии партии, и пытаются устроить личную жизнь, отправляясь знакомиться с поредевшими послевоенными ухажерами в парк Сокольники. Однако там шансов найти себе спутника с близким уровнем культуры и образования у них мало. В общем, у девушек на воле радости немногим больше, чем у зеков в соседнем следственном изоляторе.

Слайд6

Авторы детективов конца ХХ века и нашего времени – те же Маринина и Донцова — с удовольствием устраивают часть действия в Сокольниках. Но давайте лучше обратимся к признанным мастерам слова позднего советского времени. Что привлекало их в нашем районе? Как и во все времена: тайна. Тайна – что же находится в парковой тиши за заборами закрытых территорий. Герой романа «Хромая судьба» братьев Стругацких отправляется в Сокольники со странным поручением – его внезапно заболевший сосед просит доехать на 239-м автобусе до какого-то института на Богородском шоссе, разыскать там кого-то и выпросить препарат с диковинным названием.  Доехав, герой обнаруживает проходную без вывески на пустынной улице и бесконечный высоченный забор по обе стороны. Без пропуска его туда не пускают, но на закрытую территорию он все же попадает — через дырку в заборе, вместе с согражданами, спрямляющими дорогу до винного магазина. На этот сюжет написан киносценарий «Пять ложек элексира» и поставлено кино «Искушение Б». А вот у других братьев – Вайнеров – в романе «эра милосердия», экранизированном под названием «Место встречи изменить нельзя», как это ни странно, о Сокольниках ни слова. Зато в другом романе «Визит к Минотавру» их также влечет тайна наших заборов — главный негодяй работает на закрытой территории на 6-м лучевом просеке, где писатели помещают змеиный питомник института токсикологии.

Слайд7

Давайте прочитаем отрывок из этого романа: «Когда-то я очень любил Сокольнический парк и мы часто с ребятами ездили сюда в детский городок. Больше всего нас привлекал стоявший здесь подбитый трофейный «мессершмитт-109». В нем можно было играть сколько угодно, и, конечно, очень приятно было, что «мессершмитт» хоть и сломанный, но настоящий трофейный самолет. О нем, наверное, забыли, и мы исподволь раскручивали его до мельчайших винтов. Под конец самолет имел такой вид, будто в него прямым попаданием угодил крупный зенитный снаряд. А потом самолет куда-то увезли, наверное, на переплавку, и, поогорчавшись немного, мы стали ходить купаться на Оленьи пруды». Был у нас трофейный немецкий самолет, или это художественный вымысел – еще одна тема для краеведов. Продолжим: «парк тогда был еще совсем дикий — настоящий лес. Не было асфальтовых дорожек и модерновых павильонов-выставок, стеклянных кубиков кафе и шашлычных. Только в самом начале, у входа, стояло невообразимое деревянное сооружение, похожее на языческий храм — кинотеатр, куда  мы с переменным успехом, но с неизменной настойчивостью ходили «на протырку» — без билетов то есть. Потом, много лет спустя, когда я уже учился в университете, однажды ночью кинотеатр сгорел, и мне было ужасно жалко это нелепое, дорогое моему сердцу капище. На его месте выкопали пруд — красивый, с фонтанами, ночным подсветом, и он был очень здорово расположен — прямо против входа, но мне все равно было жалко, что кинотеатр сгорел, лучше бы пруд в другом месте сделали».  Вот это точно не вымысел, кинотеатр действительно располагался в «коронационном» павильоне, на месте, где сейчас главный фонтан. «Я думал о том, что когда моим детям будет по тридцать лет, то к тому времени Сокольники превратятся в такой же вычищенный и выбритый газон, как Александровский сад, и если  я надумаю им рассказать, что это Шервудский лес моего детства, то они посмотрят на меня, как на старого дурака». Тридцать лет детям героя должно было исполниться совсем недавно — в первом десятилетии XXI века…

Слайд8

Ну и напоследок – о Сокольниках в детской литературе. Рассказы о ленинской елке для современных детей неактуальны, давайте просто вспомним творения крупных авторов. Герой остросюжетной повести Аркадия Гайдара «Судьба барабанщика» в нашем парке попал в плохую компанию. Мы этому и сегодня не удивились бы. Но все же случались у нас и чудеса. Так, герой Виктора Драгунского Денис Кораблев, отправившись на елку в Сокольниках, столкнулся на катке с живым медведем. Он очень испугался, но медведь оказался говорящим, они познакомились и подружились. А потом Дениска даже жалел медведя, когда тот плясал перед ребятами, потому что медведем оказался старый и усталый актер. Но для мальчика это все равно было чудом.

Слайд 9

Чудеса у нас в Сокольниках и не иссякли и поныне, и пусть о них напишут писатели грядущего!

М.Н.Семенов. Клуб краеведов района Сокольники. Сборник материалов за первый год работы.  20167-2017. Стр. 32-33. При использовании материала ссылка на источник обязательна.